Мост изначально олицетворяет сообщение между Небом и Землей, объединение человека и божества. Это образ связи между разными точками сакрального пространства. Мост всегда означал переход из одного состояния в другое, изменение или желание перемен.
Землю и Небо некогда соединял мост (или дерево, или лиана), благодаря чему люди без труда общались с богами, поскольку смерти не существовало. С тех пор сообщение между Землей и Небом было прервано, по мосту можно пройти только в качестве «духа», то есть для этого необходимо умереть или войти в состояние экстаза. Этот переход труден, он таит в себе множество опасных препятствий, и не все души в состоянии его преодолеть.
По своей сути символизм «узких врат» и «опасного моста» связан с безнадежными, казалось бы, ситуациями: надо попасть туда, «где ночь встречается с днем», или найти дверь в стене, войти на Небо через проход, открывающийся лишь на мгновение, пройти между двумя постоянно сталкивающимися скалами или между челюстями чудовища. Все эти мифологические образы выражают необходимость преодоления противоречий, устранения полярности, характерной для человеческого существа.
В иранской мифологии Чинват — мост через водную преграду, разделяющую царства живых и мертвых. В зороастризме распорядителем судеб становится Заратуштра, провожающий по мосту души праведных. В поздней традиции Чинват — это «мост судебного разбора», вершимого над душами умерших Митрой, Рашну и Сраошей. Под стопой грешника Чинват становится узким, «как лезвие бритвы», праведнику кажется шириной «в девять копий или двадцать семь стрел».
В древнекитайской символике мост, соединяющий с потусторонним миром, был очень узким, и грешники падали с него в грязный поток. Мост в виде ствола дерева должен был перейти паломник Сюань-цзян, который принес из Индии в Китай буддийское учение. Царь Му династии Чу в поисках бессмертия, путешествуя к Царице Запада, Син-ван-му, переходил реку по мосту из рыб и черепах.
В японской традиции божества Идзанаки и Идзанами, стоя на мосту-радуге, сотворяют землю. Они опускают в море яшмовое копье, в результате, из стекающих соленых капель образуются первые восемь островов
.
В скандинавской мифологии мост-радуга Биврёст охраняется стражем, который перед концом мира трубит в рог, призывая богов к последней битве.
У финнов герой «Калевалы» Вяйнямёйнен, отправляясь в потусторонний мир, должен перейти мост из мечей и ножей.
У греков мост ассоциировался с образом Ириды — богини радуги, вестницы богов. Радуга и Млечный Путь считались мостами между небом и землей.
В христианстве в видении апостола Павла предстает «узкий, как волос», мост, соединяющий наш мир с Раем. Подобным образом в христианских традициях грешники, не сумев пройти по мосту, падают в Ад, так как «Тесны врата и узок путь, ведущий к жизни, и немногие находят их» (Матф., 5:14).
Средневековые рыцарские легенды говорят о мосте — «гладком, сверкающем на солнце мече», по которому Ланселот должен пройти к месту заточения Гвиневеры, а переход по нему «полон мук и страданий». Переход по мосту-мечу символически связан с посвящением, что подтверждается фактом, что подстерегающие его на другом берегу львы исчезают, когда испытание выдержано.
Предки славян верили, что по солнечному мосту приходит к людям весна, когда Бог-Творец открывает небесные врата. По небесному мосту движется солнце. По мосту-радуге сходят с небес ангелы, чтобы набрать воду для дождя. Мост является и свадебным символом. По нему юноша и девушка переходят в новый период своей жизни.
В народных сказках мы находим калиновый, волосяной или «адский» мост. В начале моста героя встречает Баба Яга, а в конце — змей. Часто перед героем ставится сложная задача — построить за ночь чудесный мост, одна половина которого серебряная, другая — золотая.
В настоящее время существуют две гипотезы о происхождении этого слова. По мнению Брюкнера, слово *mostъ образовано от *mesti»бросать» с исходным значением «то, что брошено, переброшено». Вторая гипотеза исходит из родства слав. слова с другими индоевропейскими. Слав. *mostъ, др.-в.-нем. mast «шест, мачта», англосакс. maest тоже, лат. mālus «мачта». Одно из значений др.-русск. мостъ — «палуба». Сам корабль может восприниматься как мост, средство переправы из одного места в другое (в мифах корабль переносит героя в потусторонний мир). В христианской традиции церковь ассоциируется с кораблем, спасающим душу человека и приносящим ее в тихую гавань. Кораблем называлась и сектантская община, и один из видов радения. Мотив плаванья на корабле чрезвычайно широко представлен в памятниках хлыстовского и скопческого фольклора. Судя по всему, именно «хождение кораблем» было наиболее ранней, исходной формой хлыстовской экстатической пляски.
Греч. γέφυρα «мост»; при этом γεφυρίζω — «отпускать шутки, осмеивать, бранить». Значение этого слова объясняется тем, что во время Элевсинских мистерий при прохождении процессии через мост в Элевсине народ осмеивал проходивших (карнавальный смех).
Мост — сооружение и локус, которые, по народным представлениям, соединяют земное и потустороннее пространство; место контактов человека с мифическими существами; один из наиболее опасных и ответственных участков пути.
Переход по мосту осмысляется как преодолениє границы между мирами
Перегоняя овец из села в горы на летний выпас, пастухи первыми входили на каждый из встречных мостов, трижды хлестали бичами под мостом, стараясь отогнать вредоносных духов (стриг), и лишь затем перегоняли по мосту все стадо (словац., р-н Гемера).
Место возле моста (и особенно под мостом) считалось «нечистым», принадлежащим вредоносным силам и нечестивым людям. Согласно пол. представлениям, вблизи моста после захода солнца часто «пугает», «мерещится», нечто «преследует»; богинки с настилов над водой по ночам стирают белье, поэтому могут сбросить с моста в воду ночных прохожих.
У поляков Поморья известен запрет в поминальные дни вечером находиться на перекрестках дорог и возле мостов. По в.слав. поверьям, русалки появлялись на троицкой неделе возле воды и на мостах. В одной из бел. быличек люди каждую ночь в течение русальной недели видели на мосту русалку. Жители ю.вост. Сербии (р-н Ниша) рассказывали, что ночного прохожего на мосту прсследовало привидение (осеня) в виде девицы в свадебном наряде. Болгары считали опасным переходить по мосту после захода солнца, так как с этого момента и до первых петухов под мостом собираются самодивы, таласмы, караконджулы. Пожелавшнй стать колдуном должен был ночью зайти под мост, чтобы встретиться там с нечистой силой (бел.).
Для того чтобы перенять жирность молока у чужих коров, женщина-ведьма в Страстную пятницу сбивала масло, сидя под мостом (з.слав.). В некоторых вариантах купальского обряда изгнания из села нечистой силы чучело «ведьмы» бросали в овраг или под мост (полес.). Ср. также болг. проклятье: [чтоб тебя дьяволы под мостом водили] и рус. поговорку: «Он любит проезжих гостей, да из-под моста их встречает» (о разбойниках, грабителях); выражение сидеть под мостом означает ‘грабить прохожих’ (Даль).
В одной из болг. легенд св. Николай, пытаясь перейти по узким мосткам горный ручей, сказал: «Если перейду невредим, в ручье будет рыба»; сумел благополучно перейти, и с тех пор в этом месте в Николин день всегда много рыбы. В этиологических преданиях о происхождении животных повествуется, как затаившийся под мостом человек решается напугать идущего Христа (внезапно выскакивает, подает голос), за что Господь прсвращает шутника в медведя, свинью, кукушку.
Отношение к мосту как к «нечистому» месту определяется не только тем, что на него переносятся негативные свойства природных объектов, над которыми мост пролегает (овраги, топи, водоемы), но и тем, что мост включается в число нежилых строений, имеющих своего духа-охранителя.
По ю.слав. поверьям, тень человека, замурованная при строительстве моста, охраняет его и в критических ситуациях призывает людей на помощь, чтобы «удержать мост». В серб. балладах строители замуровывают в опоры моста двоих детей по имени Стоjа и Остоjа в надежде, что мост будет «стоять прочно». Болгары тоже верили, что если в основание моста закопать живое существо (человека или животное), то его душа станет демоном-охранителем. В ю.слав. украшениях мостов присутствует изображение змеи как образ такого локального духа.
Многие старые мосты в Европе до сих пор называются «чертовыми» — их грандиозность и сложность этих сооружений так поражали в средние века, что появлялись легенды, будто бы построить их людям помог дьявол. Среди них, например, Чертов мост через реку Рейс (Швейцария), мост Валантре в Каоре (Франция), даже Карлов мост через Влтаву в Праге. Его, как рассказывает предание, дважды смывала своенравная Влтава. И вот, когда архитектор Парлер начал строить мост в третий раз, к нему явился дьявол и пообещал сделать так, что мост будет стоять века, но потребовал в качестве платы живую душу, которая первой пройдет по мосту. Парлер согласился, работы были завершены, началась праздничная церемония. Неожиданно на мост выбежал ребенок, но архитектор бросил перед ним петуха, который и достался дьяволу. Подобным же образом «расплачивались» с ним и строители других мостов.
Преодоление пути по мосту приобретало в народной культуре символическое значение перехода человека в новое состояние, знаменовало перемену статуса. Это нашло отражение в некоторых свадебных ритуалах и в обычаях, относящихся к роженицам. У болгар считалось, что по пути к венчанию свадьба непременно должна была переехать по мосту через реку. Чтобы в будущем легко рожать детей, невесте, по серб, поверьям следовало перейти ручей по мосту со словами: «Воду перешла, не замочившись, — ребенка родила, не почувствовав». В Боснии и Герцеговине, когда свадьба проезжала по мосту, новобрачная бросала на мост или в воду что-либо из своей одежды (платок, пояс) ради благополучия в браке. По обычаям русского населения Латгалии, при переезде свадебного поезда через мост молодая бросала на него свой пояс.
Моста Нефритового Пояса
В Древнем Китае мост — символ союза Неба и Земли. Создание знаменитых мостов, например «Цветочного моста» в Гуйлинь, моста в Хэбэе, приписывают Лу Баню, культурному герою и покровителю строителей.Цветочный мост был построен во времена правления династии Сун (960-1279). Мост называется так потому, что в давние времена вокруг него росло много разных цветов. Поздней весной и в начале лета мост утопал в цветах. Однако позже, в эпоху правления династии Цин (1644-1911), цветы стали постепенно исчезать, и сейчас их у моста нет совсем.
Через мостик с прямыми углами за вами не может пройти нечистая сила, и, переходя на другую строну, в саду или в парке вы уже свободны от преследования «нечистых сил».
Когда роженице впервые после родов случалось переходить по мосту с ребенком на руках, она бросала в воду кусок хлеба, чтобы младенец хорошо спал и быстро рос (словац.). У чехов в подобной ситуации мать бросала с моста в реку монету, чтобы в будущем водяной не утопил дитя. В случае, когда у кормящей матери пропадало молоко, она ранним утром ожидала на мосту случайного встречного человека и просила его напоить ее речной водой, набранной прохожим в свою пригоршню (серб. черногор.). По макед. поверьям, матери не следовало целовать ножки младенца, иначе в дальнейшем он будет бояться переходить по мостам, перекладинам и бревнам над водой. У юж. славян считалось опасным для влюбленных иметь половые контакты на мосту.
Смысл опасного перехода — в восстановлении связи между Небом и Землей. В испытаниях герои обретают мудрость, осознавая великое единство, стоящее за противоположностями проявленного мира (именно поэтому в легендах и мифах часто появляется символ-парадокс, предполагающий преодоление ограниченности рационального ума: игольное ушко, тропа-волос, проход между жерновами и т. д.). Вернувшись из своего путешествия, герои восстанавливают на земле истинные и справедливые законы, возвращая миру утраченную целостность, а людям — надежду и смысл жизни. Верховные правители и жрецы Рима носили титул «понтифик», то есть «строитель мостов».
Проход по мосту подобен проходу сквозь Время. Река дней, река времени течет не останавливаясь, унося с собой все и вся. И только стоящий на мосту оказывается в вечном настоящем, глядя на отражения в потоке.
Река времени уносит любимых, и все же влюбленные встречаются на мостах или проходят под радугой, взявшись за руки, зная, что встречи на земле лишь продолжение встреч на звездных мостах.
Сегодня осталось мало древних мостов. Иногда их разрушало время, иногда — стихии, чаще всего — сами люди, не ремонтируя и не обновляя их вовремя. Теперь больше говорят о стенах, которые разделяют, а не о мостах. И все же, наверное, каждый из нас когда-нибудь замирал, глядя на мост, освещенный огоньками фонарей. Может быть, это воспоминание поможет душе жить в мире, где появляется все больше стен.
Ты строишь мост
Ради всех, кто строит стены,
Чтобы мы не могли различить,
Где свет, где тени.
И когда твой мост вознесется
В пустыню неба,
Я увижу, как все,
Кто вырос из стен,
Взойдут на твой мост…
Б. Гребенщиков
Сновидения и гадания
Сон о том, что девушку кто-то переводит по мосту через воду, часто служит предвестием свадьбы. Этот же мотив широко представлен в свадебных песнях. Ср. в рус. свадебной песне: «Через Дымку-быструю реку/ Мощены мосты калиновые, / Перекладинки валежные. / Что никто по мостам нейдет, / По калиновым не пройдет. / Как Иван по мостам пройдет, / Как Михайлович-то перейдет. / Как за собою он Аксинью ведет, / Николаевну переведет…»
В гаданиях о замужестве искусственно сооруженный девушкой из лучинок макет «мостика» призван был спровоцировать вещий сон о суженом, который переводит ее через мост. Для в.слав. традиции это один из самых популярных способов святочных девичьих гаданий. Девушка перед сном ставила возле кровати сосуд с водой, на который сверху укладывала прутик (соломинку, щепку, палочку) либо несколько таких прутиков, уложенных друг на друга квадратом; это сооружение называлось «мостом». После таких приготовлений девушке должен был присниться сон о том, как суженый переводит ее через мост, т. е. возьмет ее замуж. У русского населения Забайкалья девушки в Сочельник перед сном снимали с себя нательные кресты и, не молясь на ночь, мостили мосты: из двенадцати лучинок строили макет «моста», приговаривая: «Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный, ночь ночевать, по мостику гулять».
Через Річеньку через Болото
Подай рученьку Моє Золото
Подай рученьку подай другую
Подай личенько я й поцілую
Через Річеньку через Місточок
Подай рученьку на голосочок
І при Сонечку і серед Ночі
Подай устоньки покажи очі
Ой ти Дівчино деньочки губиш
Сама не знаєш кого Ти любиш
Ой знаю-знаю кого кохаю
Тільки не знаю з ким жити маю
Мост символизировал брак
Символика брака как перехода выражается в различных действиях, связанных с преодолением препятствия, границы (ср. перепрыгивание девушек через сани, чтобы выйти замуж; переезд, переступание, перепрыгивание молодых через огонь, костер, угли по пути к венчанию; петербургская традиция: новобрачные целуются в то время, когда экипаж (сегодня — машина) переезжает через мосты).
Символами брака являются различные действия соединения и скрепления. Соответственно при разводе у вост. славян разрывали или разрезали полотенце (над проточной водой, на перекрестке). Согласно старинному нижнелужицкому свидетельству, мужа-прелюбодея казнили пригвождением к мосту, а неверных жен продавали как невольниц.
Путь души на «тот» свет
Мост — сооружение и локус, которые, по народным представлениям, соединяют земное и потустороннее пространство; место контактов человека с мифическими существами; один из наиболее опасных и ответственных участков пути.
Путь души на «том свете» проходит через мост то в виде тонкого волоса, то бревна, настила и т.п. (часто в зависимости от греховности души), пролегающего над адом — пропастью, кипящей смолой (церк.-слав. пькълъ «смола», рус. пекло «ад» — заимствование из лат. picula — «смола») и т.п. Грешные души срываются и падают в ад, а праведные проходят в рай.
Река Смородина и Калинов мост часто упоминается в славянской мифологии. В сказках и былинах это место сражений богатырей и царевичей со Змием Горынычем и Бабой Ягой, а в исторических преданиях это некий рубеж между двумя мирами Явь и Навь.
В мифопоэтической традиции славян чрезвычайно популярен мотив перехода душ на «тот свет» по мосту. Этот мифический мост имеет вид либо широкого настила, либо, наоборот, очень узкой, шаткой перекладины, скользкого бревна, хрупкой доски, натянутой веревки или тонкого волоса. Он пролегает над бурным речным потоком, или над огненной рекой, или через глубокую пропасть. По пол. поверьям, огненная река с узким мостком отделяет рай от чистилища; пройти по нему очень трудно, так как даже одна нога не помещается полностью на этой тонкой перекладине. Жители вост. Сербии (окрестности Бора) верили, что когда по небесному мосту проходит душа праведника, мост расширяется под его ногами, а неправедной душе приходится переходить по узкой жердочке или по тонкому волосу. Чтобы обеспечить себе удобную переправу на «тот свет», люди еще при жизни соблюдали особые обычаи. Например, белорусы считали, что если баба-повитуха не одарит принятого ею ребенка пояском, ей придется после смерти по пути в загробный мир переходить речку вброд; если же одарит — перейдет по удобной «кладке». После выпечки хлебов, чтобы печь не пустовала, хозяйка бросала в нее три полена в надежде, что они послужат ей «мостками» при переходе на «тот свет».
С этим связан поминальный обычай настилать мостки, кладки, бревна через ручьи или на топких местах. В Гродненской губ. в один из поминальных дней родственники умершего на тропах в болотистых местах сооружали мощеные переходы, чтобы каждый проходящий по настилу помянул бы покойного. В других вариантах этого обряда мостки сооружались лишь в память по умершим женщинам: на следующий день после сорокадневных поминок в лесу срубали сосну, обтесывали ее и везли возом в назначенное место, где перекидывали через ручей (топкое место, ров) и обозначали на стволе время смерти родственницы; затем все участники садились на бревно, выпивали, закусывали, поминая умершую словами: «Нехай дасть Бог ей небо, рай светлый, покой вечный!»
Сходного типа поминальный ритуал совершался в селах вост. Сербии в память о покойниках обоего пола. Для того чтобы душа смогла перейти на «тот свет», родственники умершего перебрасывали через ручей доски или бревно. Особенно часто это делалось в память об умерших вдали от своей семьи и родного дома. В этих же местах (окрестности Бора) при похоронах в руки покойника вкладывали монетку «да плати мостарину» [чтобы он мог заплатить за переход по мосту]. По-видимому, именно эти обычаи имелись в виду в средневековых церковных поучениях, осуждавших действия язычников, которые «мосты чинять по мертвых».
Морена, во власти которой забрать жизнь у человека или оставить его на земле, свести судьбы суженых или разлучить навек , требовала пути из личных владений. Калинов мосток это та тропа, по которой богиня посещает мир живых в поисках новых подданных.
Калинов мост через реку Смородину имеет богатую историю. В одних источниках сказано, что изначально не было границы миров, но живые и мертвые не придерживались своей территории. Это приводило к тому, что женщины рождали мертвых младенцев от мертвых мужчин, а мертвые женщины уводили в свои владения живых парней и они становились полумертвецами. Полчища таких бродили по территории Явь, и земля под их ступнями пылала адским огнем. Мир живых понемногу приходил в упадок, и взмолились люди к богам великим с просьбой разделить два мира преградой непреодолимой ни для живых, ни для мертвых.
Верховные Боги дали приказ собраться всем живым на одном берегу, а всем мертвым на другом. Было решено вырыть ров между мирами, но, так как нужен был переход в мир мертвых с мира живых, то между сторонами рва был проложен мосток хрупкий. Это сооружение было настолько тонким, что могло выдержать только душу, а не живое тело. Когда строительство было окончено, боги собрали всех полумертвецов и бросили их в ров. Они ходили по кругу, а под их ступнями пылал огонь, вскоре весь ор был охвачен пламенем. Так появилась огненная река, или река Смородина.
Мост — символ перехода из мира живых в иной мир. После смерти, рассказывают скандинавские мифы, все души пройдут по этому мосту. Кому-то дорога лежит в обиталище Хель, в подземный мир; кому-то — по радуге в страну богов Асгард, в Вальхаллу. Но по этому мосту могут пройти и живые: многие великие герои древних сказаний проходили по нему в поисках бессмертия
Герой финского эпоса «Калевала» Вяйнемейнен, чтобы попасть в потусторонний мир, должен был перейти через мост из мечей и ножей. Легендарный китайский царь Му, путешествуя к царице Запада, перебирался с одного берега реки на другой по мосту из рыб и черепах. На пути мифологических героев всегда ждали препятствия, испытания, встречи с хранителями порогов — границ в другой мир. Именно поэтому появился обычай взимать плату за переход по мосту, оформлять вход в это особое пространство арками, рассказывать об испытаниях, используя знаки, эмблемы, скульптуру, — такая традиция существовала и в Древнем Риме, и в Китае, в Европе и в Америке. На «калиновом мосту» русские богатыри вступали в единоборство со змеем. Под тонким, как волос, мостом путника, потерявшего равновесие, ждали чудовища. По мосту — лезвию меча шел, испытывая муки и страдания, Ланселот к месту заточения Гвиневеры.
Вместе с тем, чтобы избавиться от болезнетворных духов и отправить их обратно в потусторонний мир, люди точно так же настилали мостки и кладки через воду в период массовых эпидемий. Так, белорусы Минской губ., чтобы остановить мор на людей, сооружали «перекладины» через реки, болота, топкие места, овраги.
В некоторых снотолкованиях переход по мосту служит знаком смерти, болезни, угрозы. В Полесье считалось, что если человек во сне переходит через мост (и особенно если он при этом проваливается в воду), то его ожидает беда, смерть близких. Так же трактовался подобный сон жителями с.зап. областей России: «Бабушке приснился два раза один и тот же сон, в котором она видела, как переходит речку по мосту, — через какое-то время умер ее муж». В пол. сонниках переход человека по мосту означает некую угрозу, опасность, несчастный случай; ходить во сне по дырявому мосту — предвестие беды. Сон о переходе по мосту мог обозначать просто тот факт, что душа спящего человека временно пребывает в ином мире. В Полесье известны многочисленные рассказы заснувшего на ниве жнеца о том, что он видел во сне, как ему пришлось переходить по железному мосту; тогда как бодрствующий односельчанин видел, как душа спящего в виде «козулечки» ползет по лезвию косы или серпа (ровен.).
Во многих фольклорных мотивах мост обеспечивает приход мифических гостей в мир людей. В колядных и волочебных песнях популярным является мотив «перехода колядников по мосту» и вообще часто упоминаются разного рода мосты: «калиновый», «золотой», «кладки», «брусья» и т. п. Ср. зачины укр. колядок: «По мостах, мостах, по золотеньких / Ой ходет по них все коледники…» или: «Ой мости, мости, ви калинові, / Ой туди ішли три коляднички…» В бел. волочебной песне: «Цераз мора глыбокае ляжыць кладка шырокая, / Іщлі тудой валачэунічкі».
Еще один широко известный у всех славян мотив — «строительство моста», предназначенного для прихода божественных персонажей, праздников, колядников. Например, в бел. колядке: «Станьце вы, кавалі, куйце вы тапары, / Куйце вы тапары, рубайце вы сосны, / Рубайце вы сосны, скіпайцс вы доскі, / Скіпайце вы доскі, масціце масточкі…» Символическое «мощение мостов» осмыслялось как условие, подготавливающее приход на землю сакральних гостей. Иногда сами колядники обращались к хозяевам с призывом: «Масці кладку, прасі гасцей у хатку».
Эти же фольклорные мотивы («переход по мосту» и «строительство моста») часто встречаются в свадебных, весенних, игровых, детских кумулятивних песнях. В болг. весенних закличках дети при виде первого летящего аиста напевали: [Аист чернявый! Ладь телегу, а мы возьмем камни, сделаем мосты, чтобы к нам пришли гости]. У поляков во время ритуала внесення в село «гайка» (украшенного деревца), совершаемого на пятой неделе Великого поста, девушки пели: [А идет он, идет по липовому мосту, и дивуются ему хозяева и гости].
Лечебная магия
В лечебных заговорах мост чаще всего выступает в качестве «места действия»: по мосту идет или едет верхом на коне сакральный персонаж; тут же происходит встречи болезни или знахаря с божественными носителями. Для текстов, направленных на лечение травм и ушибов, актуальным является мотив «ломающегося моста»: под ногами пешехода или всадника мост «шатается», «качается», «прогибается», «ломается», «валится» ; конь или наездник ломают ногу, руку, но травму удается быстро залечить. Когда по мосту идут духи болезней, мост проваливается и болезни «пропадают», «расходятся», «исчезают». В единичных примерах мост изображается как центр мира и как сакральный локус: ср. сюжетную схему бел. заговора: «на реке — мост, на мосту — дуб, на дубе — змеиный гроб» или зачин заговорного текста: «Здунув Гасподзь мост; у канцы таго моста стаіць дуб; на том дубі гняздо…» Образ небывало крепкого (железного, каменного) моста служит символом неуязвимости, прочности и надежности. Ср. отрывок рус. заговора: «Через ту реку огненну стоит мост каменный. По тому мосту каменному шла Пресвята Мать Богородица, во правой руке несет самого Иисуса Христа, во левой руке — посох железный. Тычет мост каменный. Как у тебя, мост каменный, нет ни раны, ни крови <…>, так же у рабы Божьей … нет ни раны, ни крови…»
Сама знахарская практика нередко осуществлялась именно на мосту или под мостом. Например, обливание водой совершалось чаще всего под мостом (либо на перекрестках дорог, возле целебных источников и т. п.) (болг.). В Македонии верили, что заговор не будет действенным, если его не произнести трижды на трех разных мостах и затем не повторить тот же текст во время церковной службы. Чтобы излечиться от полового бессилия, мужчина должен был в ночь на пятницу (в период убывающей луны) пойти на мост и в полночь просверлить дыру в настиле моста.( что делать дальше см «Сквозные» камни
Фольклор
Семантика моста как пограничного локуса, связывающего «далекое» и «близкое», иномирное и земное, проявляется также в волшебных сказках. Например, требование построить «чудесный мост» за одну ночь часто включается в число «трудных задач», заданных герою; с помощью «премудрой девицы» за ночь возводятся «мосты калиновые, переводины дубовые» или строится хрустальный мост, либо такой, в котором «одна мостина серебряная, другая — золотая», и т. п.
На мосту, который служит переправой в «заморское царство», сказочный герой сражается с «чудо-юдом шестиглавым». Сюжет «битва на мосту» имеет о.слав, распространение; в текстах сказок упоминаются мосты: «калиновый», «деревянный», «каменный», «медный», «железный», «оловянный», «серебряный», «золотой»; мост «через огненную реку», мост, «по которому ездят змеи», «через который никто из людей не проезживал» и т. п. Иногда столкновение героя со змеем или чудовищем происходит в полночь «под калиновым мостом». В одной из рус. сказок девушку отдают замуж за черта «под калиновый мост». Для того чтобы узнать будущее, отец с сыновьями строят мост и затем садятся под него «слушать» в ожидании знака судьбы.
Мост как место поединков и массовых сражений изображается в былинах о Василии Буслаевиче: богатырь и его дружина «пошли оны да и на Волхов мост / И биться-то драться с Новым-градом» (Новгородские былины. М., 1978). Кроме того, известны летописные свидетельства о кулачних боях жителей Новгорода на Волховом мосту. Согласно летописным преданиям, когда Перун был низвергнут в р. Волхов, он якобы забросил свою богатырскую «палицу» на мост, и с тех пор ежегодно на этом месте происходят в Новгороде сражения между разными группами дерущихся. В народных обычаях XIX в. кулачные бои у русских (чаще всего приуроченные к святкам или масленице, реже — к весенним праздникам) устраивались на горках, буграх, возле воды, но иногда и на мостах, особенно если он разделял два противоборствующих села.
Возвышенности, луга вдоль реки, мосты служили местом весенних молодежных гуляний: «На праздники на быльшыи туды мы хадили, маладёжь, сабирались вот на мост. Тада штойт вся „улица» (т. с. участники гуляний и хороводов) была на мосту» (рус. рязан.). В одном из вариантов бел. обряда «похорон стрелы», прежде чем забросить в воду украшенную ветку, молодежь собиралась на мосту, устанавливала на нем ступу с обрядовой веткой и водила вокруг нее хороводы (гомел.).
Древний обережно-аграрный весенний обряд, который по народному поверью «замыкает» весну и «отмыкает» лето, получил название «Похороны стрелы» и сохранил архаичные традиции по сей день. Обряд должен обезопасить деревню от пожаров вызванных молниями и поспособствовать здоровью и урожаю.
Образ моста как небесного свода или как отрезка времени, соединяющего разные даты народного календаря, отмечается в рус. загадках и поговорках. Ср.: «Стоит мост на семь верст, на конец моста — золота верста» [Великий пост и Пасха]; «Каталися каточки по липову мосточку, увидели зарю — пошли в воду» [гаснущие утром звезды]. Метафора «моста», соединяющего два моря, используется в загадке о радуге: «Промеж двух морей гнутой мостик лежит». По верованиям крестьян Тульской губ,, радуга — это мост, по которому ангелы переносят на небо души праведников.Радуга и Млечный путь у всех народов были небесными мостами. В скандинавских мифах мост-радуга Бифрест связывает страну богов Асгард с землей. Для иудеев радуга — символ Завета между Творцом и его народом
Некогда Небо и Земля были едины. Но однажды, говорят легенды, между ними, навсегда их разделив, легли пропасти и воды. И все же остался путь, связывающий мир земной и мир небесный, символами которых стали два берега. Путь этот узкий и опасный, но единственно возможный — по мосту. Подобно мировому дереву, лестнице, космической оси, мост соединяет разные состояния бытия. Берег, от которого мост начинается, — это наш мир, другой берег — мир изначальный, мир истинной реальности, область бессмертия.
Grey Alder 
Как интересно про мосты
НравитсяНравится