magic as the essence of being
] Дом старухи, Глен Лайон, Шотландия Самайн — начало зимы по кельтскому календарю. В этот день люди пригоняли скот с пастбищ и селились у очагов, чтобы пережить наступающие холода до волшебного обновления весны. Здесь, в Новой Англии, листья начинают вспыхивать красно-золотым цветом, растения становятся коричневыми, когда питательные вещества наполняют их корни, а животные прячутся под землей, чтобы... Читать далее →
Афина – греческая богиня мудрости, покровительница ремесел. Афина – девственница, давшая обет целомудрия и безбрачия. Афина – статная, прекрасная богиня-воительница, покровительница избранных ею героев, сыновей Афин – города, носящего ее имя. Из всех олимпийских богинь только ее одну изображали в воинских доспехах.Как и приличествует богине, ответственной не только за военные действия, но и за мирные... Читать далее →
Статья не моя , она лишь добавление в копилку Сегодня хотелось бы поговорить о Маре — прекрасной славянской Богине. Дни Мары (Матрёны зимние) в народном кадендаре — 9(20) ноября В современном неоязычестве и славянстве, образ Мары часто рисуют в неких черных, темных тонах и ликах, связывая ее то со смертью, то с неким обманом, мороком..... Читать далее →
Уже завтра
Как музыкальный инструмент систрум пережил тысячелетия:
Нефертари, жена Рамзеса II, с систрумом — изображение в храме Абу-Симбел.Мерные наши удары — для тебя,
Мы пляшем для величества твоего,
До высот неба
Мы воздаем хвалу тебе.Ведь ты владычица скипетров,
Владычица ожерелья и систра,
Владычица музыки,
Которая звучит для тебя.Мы воздаем хвалу величеству твоему каждый день,
С вечера до той поры, когда заря встает над землей,
Мы ликуем пред ликом твоим, повелительница Дендера,
Мы чествуем тебя песнопеньями.Ведь ты владычица ликованья, повелительница пляски,
Ты владычица музыки, повелительница игры на арфе,
Ты владычица хороводов, повелительница плетенья венков,
Ты владычица благовоний, повелительница танцев.Мы славим величество твое,
Мы воздаем хвалу тебе,
Мы возносим твою славу
Над всеми богами и богинями.Ведь ты владычица гимнов,
Повелительница книг,
Великая обладательница знаний,
Хозяйка дома писцов.Мы радуемся величеству твоему каждый день,
Сердце твое ликует, когда внимаешь ты нашим песням,
Мы радуемся, глядя на тебя каждый день, каждый день,
И наши сердца ликуют при виде тебя.Ты владычица венков, повелительница хороводов,
Владычица беспредельного опьянения,
Мы ликуем перед тобой, мы играем тебе,
И твое сердце радуется тому, что свершаем мы для тебя.
(с) Мачинцев «Мифы и сказки Древнего Египта»
В этом году день Возвращения милостливой Хатхор.по нашим предварительным рассчетам приходится на 11 июля. Естественно мы будем .проверять
Древняя по своему происхождению, но довольно сложный по форме музыкальный инструмент называется систрум (слово греческое от глагола трясти — то, что трясут). Это U-образная рамка с дисками или свободно вмонтированными стержнями. В Древнем Египте систрум считался атрибутом богини Хатор.Вот древний, но вполне развитый вариант хеттского систрума:Хеттский систрум , 2000-2300 гг. До н.э. Медный сплав. Музей МетрополитенХРАМ, КАК СВЯТЫНЯ. ДЕНДЕРА В. Солкин
Мерные наши удары — для тебя,
Мы пляшем для величества твоего,
До высот неба
Мы воздаем хвалу тебе.
Ведь ты владычица скипетров,
Владычица ожерелья и систра,
Владычица музыки,
Которая звучит для тебя.
Мы воздаем хвалу величеству твоему каждый день,
С вечера до той поры, когда заря встает над землей,
Мы ликуем пред ликом твоим, повелительница Дендера,
Мы чествуем тебя песнопеньями.
Ведь ты владычица ликованья, повелительница пляски,
Ты владычица музыки, повелительница игры на арфе,
Ты владычица хороводов, повелительница плетенья венков,
Ты владычица благовоний, повелительница танцев.
Мы славим величество твое,
Мы воздаем хвалу тебе,
Мы возносим твою славу
Над всеми богами и богинями.
Ведь ты владычица гимнов,
Повелительница книг,
Великая обладательница знаний,
Хозяйка дома писцов.
Мы радуемся величеству твоему каждый день,
Сердце твое ликует, когда внимаешь ты нашим песням,
Мы радуемся, глядя на тебя каждый день, каждый день,
И наши сердца ликуют при виде тебя.
Ты владычица венков, повелительница хороводов,
Владычица беспредельного…
View original post ещё 24 слова
В ряду многочисленных живых атрибутов Аполлона лебедь по праву занимает главное место. Популярность мотива «Аполлон и лебеди» засвидетельствована на протяжении всей античности. Эта красивая гордая птица сопровождает божественных близнецов Аполлона и Артемиду «самых прелестных меж славных потомков Урана» (Hes. Theog., 920). Иногда на лебеде (а чаще на гусе, судя по вазописи) появляется «золотая Афродита» или ее сорванец Эрот (но это уже поздний эллинизм).
Поэты и философы часто называют лебедя птицей Аполлона (H. h., XXI. 1 sq; Sapph. frg. 147b, Plato, Phed., 85b.), «голосистым певцом бога», «самой певучей из птиц» (Call. Hymn., II, 5; IV, 249), «любимцем муз» (Eur. Ipphig. T., 1103—1105), «пифийским и делосским» (Aristoph. Av., 870). «Длинношеею радостью Аполлона» величает лебедя Вакхилид (Dyph., 16). Это самая распространенная и ясная ипостась образа лебедя, связующая его с Аполлоном: птица поэзии и поэтов, вообще поэтического вдохновения, мусического творчества, песнопений и певцов (Artemid. Oneir., II, 20). Правда, до сей поры никто не слышал пения лебедя, о чем уже писал Элиан, добавляя, что тем не менее всеми принимаются на веру слова о сладкозвучном пении этих птиц (Ael. V. h., I, 14; Hist. an., II, 32). Вероятно, поэтому разрабатывается известнейшая дошедшая до нашего времени мифологема, получившая законченное выражение у Эсхила и Цицерона (Agam., 1445; Cic. De orat., 3, 2, 6)2, — о лебеде, поющем только однажды в жизни, перед смертью (так называемая «лебединая песня»). Скорее всего, это позднейшая попытка рационально объяснить факт молчания «самой певучей» (Call. Hymn., IV, 5; IV, 249), «самой музыкальной птицы» (Corn., 32) и вообще животного (Aesop. 216).
с.39 Мотив «лебединой песни» не был известен в древности, его нет у Гомера, Гесиода, а также в гомеровых гимнах. Напротив, лебедь в священных местах Аполлона поет постоянно, славя рождение бога на Делосе (Call., II, 250—254), или предвещая его появление (II, 5; Aristoph. Av., 769—770), или распевая в стране гипербореев гимны во время священнодействий. Как сообщает Элиан (De nat. an., XI, 1), в это время с Рипейских гор слетаются тучи лебедей, «они облетают храм, как бы очищая его своим полетом», а затем чинно рассаживаются на ограде храма, «представляя собой зрелище величественное по множеству и красоте». Когда же певцы начинают славить бога в сопровождении кифаристов, «тогда и лебеди сообща присоединяются к пению и никоим образом нигде не поют нескладно или неточно», виртуозно исполняя мелодию, подобно опытным певцам, руководимым хорегом. И целый день «вышеназванные пернатые певцы все вместе прославляют и воспевают бога».
В соответствии с идеей предсмертного пения должно было бы ожидать, что Делос и Дельфы — да простит нас Аполлон! — были буквально завалены трупами лебедей. Однако Александр Миндский, задавшийся целью подслушать предсмертную арию, разочарованно сообщает, что видел многих умирающих лебедей, и все они не поют (Athen., IX, 393D). О том же говорит и Элиан (Hist. an., II, 32).
Как же совместить общепризнанную веру в певческие способности птиц с отсутствием таковых в реальности?
Обращает на себя внимание тот факт, что легендарные лебеди поют, во-первых, не всюду, а только в местах, посвященных Аполлону, таких как Дельфы, Делос, мифическая страна гиперборейцев (Mart. cap., IX, 927), т. е. в главных центрах культа, а также в менее известных — на берегах фессалийского Пенея, меонийского Пактола, фракийского Гебра, по волнам которого плыла и пела голова растерзанного вакханками Орфея, во-вторых, только во время эпифании бога3, присутствие которого птицы ощущают Кроме того, лебеди Аполлона, используемые богом в качестве ездового средства (Nonn. Dion., XL, 401), — не обыкновенные птицы, а превращенные люди.
Согласно Лукиану Самосатскому (De electr., 4), в поющих лебедей были превращены спутники Аполлона, молву же о пении лебедей на реке По Лукиан по своему обыкновению высмеивает. В лебедей были превращены 1) сын Аполлона Кикн (гр. kyknos — лебедь) вместе с матерью Тирией, от отчаяния утонувшие в озере, названном поэтому Кикнейским (Лебединым — Ovid. Met., VII, 371; Ant. Lib., 12); 2) Кикн — сын Ареса и Пирены, превращенный в птицу после смерти (Eur., Her., 389—393; Hyg., Fab., 31); 3) Кикн — сын Посейдона и Килики, царь Колон (Paus., X, 14, 2; Ovid., XII, 70—145), которого, младенцем с.40 подброшенного на берег моря, до прихода людей успокаивал лебедь (Serv., Ad Aen., VI, 44; Hyg. Fab., 157); 4) лигурийский царь Кикн, сын Сфенела, любимец Аполлона, за свой прекрасный голос (Paus., I, 30). Другая легенда гласит, что этому Кикну сладкий голос дал Аполлон, который вознес его после гибели Фаэтона на небо в виде созвездия Лебедя (Serv., Ad Aen., X, 189) — античное представление о таланте как божественном даре. В лебедя реинкарнируется Орфей, а лебедь выбирает себе душу человека (Plato, Resp., X, 620B).
По-видимому, в лебедей же были превращены спутники троянского героя Диомеда (Serv., Ad Aen., VIII, 9; XI, 246; Strabo, VI, 3, 8—9; August., De civ. D., XVI). Таким образом, метаморфоза коснулась лишь внешнего облика, а необыкновенные человеческие способности сохранились.
Но это мифологический аспект темы, ядро которого составляет цикл легенд о человеке-лебеде. Характерной чертой легенды о животных является то, что в ней непременно используется этиология. Свойства животных здесь — следствие вмешательства высшей силы А как же настоящие лебеди, которых, кстати, было не так уж много в горной маловодной Греции, где отсутствовали глубоководные озера? Оказывается, во все времена находились люди, утверждавшие, что пение лебедей — не миф и что они лично его слышали. Поэт Аристофан даже воспроизводит услышанные звуки: тио-тио-тио-тио-тио-тио-тиотинкс, то-то-то-то-то-то-то-тотинкс (Av., 770 sq.).
Для философов — апологетов Аполлона (Сократ, Платон, Плутарх) здесь вообще нет противоречия. В свете теории эйдосов чувственное восприятие обманчиво (причем самым слабым ощущением является слуховое) и душа, скованная телом, не видит истины. Пребывая же сама в себе, «она видит умопостигаемое и безвидное» (Plato, Phed., 83c-84b). Потому-то Сократ, которого дельфийский бог именовал самым мудрым, готовясь к смерти, называет себя вместе с лебедями рабом Аполлона, соневольником лебедей (ibid., 85b). Надо полагать, Сократ и Платон слышали лебедей внутренним слухом. В самом деле, если один сын Аполлона — Пифагор — умел слышать даже вселенскую гармонию, улавливая созвучие всех сфер и движущихся по ним светил (Porphyr. Vita Pytgh., 2, 30), то почему другой сын Аполлона — Платон (Olympiod. Vita Plat.) — не мог слышать лебединого пения? Вероятно, прав Э. В. Тайлор: «Если подобные образы в настоящее время кажутся нам искусственными и перестают нравиться, нам нечего стесняться… Мы утратили нечто, и эта утрата мешает нам теперь ценить многие из старых поэтических тем. Это не всегда значит, что чувство прекрасного выродилось в нас: от нас отдалилась только старая анимистическая философия природы, а без нее многие из этих фантастических образов потеряли свой смысл, а вместе с.41 со смыслом и свою прелесть».
А что же ученые? Оказывается, и некоторые орнитологи утверждают, что слышали пение умирающего лебедя. Фабер, например, сравнивает последний вздох птицы с тем звуком, который возникает, когда воздух попадает в воздушную воронку. Так же и маститый ученый античности Плиний Старший, на которого ссылается Сервий (Ad Aen., VII, 700), деловито рассуждает о том, что причина прекрасного пения лебедя заключается в его длинной изогнутой шее.
Представление о поющем лебеде живо и в наше время, конечно, у греков, вспоминающих, как пели лебеди во время войны 1915—1918 гг. Но особенно распространено оно на Севере Европы и в Сибири (в традиционных местах обитания птиц), о чем, кстати, сообщают Еврипид (frg. 775, 31), Марциан Капелла (IX, 927), и Гораций (Carm., II, 20). Нужно ли удивляться, что поверье это сохранялось не только среди поэтов, философов и даже исследователей природы (Aristot. frg., 268; Hist, an., II, 12), но и среди простого населения? В двух баснях Эзопа говорится даже о некоей моде держать в домах лебедей odes heneken. В одной из них захмелевшие участники пирушки просят лебедя спеть, а когда тот, наконец, умолкает (как все полагают, чтобы, оплакав себя, умереть — heauton threnountos), хозяин его, не дождавшись эффектного конца, разражается упреками по отношению к своему питомцу и заявляет, что если бы он мог это предвидеть, то принес бы лебедя в жертву (Aesop, 216). В другой басне (215) хозяин откармливает гуся и лебедя: одного — для стола, другого — ради пения. Среди ночи, надумав заняться приготовлением гуся, хозяин впотьмах схватил лебедя, который тут же исполнил свой коронный номер, обнаружив свою природу. Мораль басни: как часто музыка спасает от смерти!
Лебедь олицетворяет также поэзию и поэтов (Sapph. frg. 147B; Call. App., 5; Cic. Tusc., I, 73). Сплошь и рядом говорится о крылатости поэтов (Arist.? Av., 1373—1389; Plato, Ion, 534), происходящих от «метателя стрел Аполлона-владыки» (H. h., XXI, XXV). Особенно популярной эта тема становится у римских поэтов. Гораций (Carm., II, 20) с воодушевлением описывает свою метаморфозу:
Уже я чую: тоньше становятся
Под грубой кожей скрытые голени —
Я белой птицей стал, и перья
Руки и плечи мои одели.Сладкоголосие лебедя, конечно, связывалось и с красивой речью (Theocr., V, 137; Auson., 410, 8; Cic. De orat., III, 6). Хрисипп в книге «О красоте и удовольствии» называл искусство риторики с.42 kykneion adein. А поскольку Платон включал в мусические искусства и философию, так как называл мудрость «прекраснейшей и величайшей согласованностью», употребляя термин «симфония», то лебедь был и птицей философов. Известно, что бог мудрости Аполлон наперед указал, каким великим философом будет Платон9. Ночью, накануне того дня, когда Платон должен был стать учеником Сократа, последний увидел во сне, что на грудь ему слетел лебедь (Paus., I, 30, 3).
Как предвидящий собственную смерть, с одной стороны, и чистейший, незапятнанный, подобно Фебу, с другой стороны, лебедь считался вещей птицей (Plauto, Phed., 85B) и связывался с пророками и предсказаниями. Так, у Ликофрона (Lycophron, 426) жрец Аполлона Калхант, что утихомирил гнев Артемиды в Авлиде, назван лебедем Кипея, Койта и Молосса. Сократ верил, что пророческим даром его наделил Аполлон не хуже лебедей (Plato, Phed., 85B). Сын Аполлона чудотворец Аристей едет через море на колеснице лебедей, управляемой Аполлоном (Dion., XXIV, 82—85).
Лебедь и вообще водоплавающая птица занимает важное место в шаманском камлании Севера и Сибири (где часто лебедь был тотемом): якуты вели свое происхождение от девицы Лебеди, имели брачные кланы ворона и лебедя; бурятские роды Шарят и Харят — от брака шамана с девицей-Лебедью; похожие легенды имелись у североамериканских индейцев, в сибирской традиции известен так называемый «гусиный дух», ведавший судьбой). Сейчас уже не отрицается наличие шаманских черт в культе Аполлона, которые могли быть заимствованы из скифского мира. Обычно при этом имеется в виду цикл преданий об упомянутом Аристее Проконнесском, совершившем «полет» в страну за великими горами на севере — к гипербореям — и описавшем свои приключения и обычаи народов (в том числе скифов) в поэме «Аримаспея» (Her., 4, 13).
Особенно большую известность получили легенды о душе Аристея, летающей подобно птице. Плиний знал много рассказов о том, как душа Аристея «вылетала» из его уст в виде ворона — постоянного атрибута шамана (Plin., N. H., VIII, 10; Suid. s. v. Aristeas). И пока его душа блуждала в эфире, словно птица (Max. Tyr., 102e; 383d) его бездыханное тело ничем не отличалось от мертвого (Her., 4, 13, 5). Умерев однажды на мельнице, он, однако являлся другим людям, затем исчез на семь лет, а вернувшись, написал свою поэму. Через 240 лет он вновь появляется в Метапонте, в облике ворона сопровождая Аполлона.
Одни ученые полагают, что Аристей действительно совершил путешествие в Скифию, по мнению же других, в легендах отражены «странствия» души во время транса. Вспомним, что все гипербореи умели летать, а после определенных обрядов их тело покрывалось перьями (Jambl. De vit. Pyth., 136; Luc. Philos., 13 sq.). Так же странствовала душа Гермотима из Клазомен, возвращаясь, весьма насыщенная новой информацией. Кончилось это тем, что в отсутствие души тело его было сожжено врагами (Plut. De gen. Socr., 22, 592 cd) — мотив, известный из рассказов о шамане, отправлявшемся на улов души. При этом жена шамана обязана была неотлучно сторожить его тело. Причем душа Гермотима была дословно «в отъезде». Этим же словом — epidemia — греки обозначали периодический отлет Аполлона на лебедях в северный Парадис. По преданию, древний храм Аполлона в Дельфах, вылепленный пчелами из воска и перьев или построенный дельфийцем Птера (Перо), был послан Аполлоном гипербореям (Paus., I, 5, 9—10).
Во всех этих легендах, ядром которых является миф о гипербореях, в образе лебедя предстает душа (Procl. ad Plato. Resp., II, 340, 11). Подобно Аполлону, улетающему к гипербореям, отлетает в царство теней душа-Лебедь. Как полагает Роберт Грейвс, «это всего лишь деликатный способ изобразить ежегодную смерть представителя этого божества в день летнего солнцестояния»13.
Вместе с тем перелетная птица выражает идею периодического ухода и возвращения солнечного божества. В археологии Европы лебедь связывается с солнцем. В религиях древнего Востока роль лебедя неизвестна; в Египте, правда, существовал образ Великого Гоготуна — гуся, в семитских религиях солярным символом был пеликан Зато он часто упоминается в Ригведе. Связанный с солнцем божественный конь Дадхикра (РВ, IV, 3) назван лебедем, близнецы Ашвины едут на колеснице златокрылых лебедей, которые на заре плывут по воде (IV, 45). Большинство ведийских богов солярного круга связаны с лебедями или другими птицами (Индра, Гарунтман, Агни, Митра — РВ, 164, 46, 47). Агни, например, «дышит в водах, как лебедь, сидящий в воде» (РВ, 659). Между прочим, именно в арийской религии тучи лебедей покрывают великую мировую гору (Меру, Хара-Березайти, Демавенд — ср. Парнас, Рипейские горы), что находится у Океана на севере. Образ птицы на вершине горы — типичный солярный символ. Меру, кстати, местопребывание семи индийских риши-мудрецов (ср. с семью греческими мудрецами, посвятившими первины своей мудрости в Дельфы — Пуп Земли). В «Тайттирия-брахмане» (III, 10, 9, 11) некий риши силою своего знания превращается в золотого лебедя, летит на небо и соединяется с солнцем (ср. Мхбх., — XII, 364—365).
Аполлон довольно поздно был отождествлен с Гелиосом — в V в. до н. э. — главным образом, в произведениях Еврипида. В одном орфическом гимне его называют «солнцем, взмывающим вверх на золотых крыльях. Иконографический образ крылатого солнечного диска очень распространен. Хорошо известно в этрусском искусстве (где культы Аполлона и Артемиды были популярны) изображение солнечного колеса, влекомого лебедями. Аналогичный материал дают и археологические находки праславянских древностей (Радолинек близ Познани VII в. до н. э. — изображение солнечных дисков с лебединой шеей и хвостом в виде стрелы). Однако Плутарх, бывший жрецом Аполлона в Дельфах, в своих пифийских трактатах подчеркивает, что солнце — лишь эманация Аполлона, а все трактовки заезжего халдея, объясняющего солярность бога с помощью священного числа 7, высмеял, как сказки для невежд. Впрочем, двойственность светового божества известна и в других религиях: Митра и Хвар, Вивасват и Сурья., Яо и Хорс
Во многих религиях бог Солнца — всеведущий судья, поборник правды. Поэтому явление лебедя во сне означало разоблачение (Artemid., II, 20).
Как водоплавающая птица, лебедь связан со стихией нижнего мира, темными водами Хаоса и, таким образом, со смертью, с одной стороны, и с идеей плодородия — с другой. Получившие широкое распространение в Греции и Этрурии скульптурные изображения Диомеда в виде человека-лебедя, совершающего возлияние из кувшина, Е. В. Мавлеев правильно интерпретирует как символ оплодотворения и излияния божественной благодати. Добавим, что это еще и символ ритуального очищения (мотив окропления лебедями острова во время ритуального облета — August., De civ. D., XVIII, XV). Плодовитый лебедь (от 6 до 8 яиц в кладке) оказывается связан также с идеей зарождения мира (мировое яйцо, мотив птицы, высиживающей жизнь на водах Хаоса), победы над смертью, возрождением (Aesop., 215). Существует мнение, что среди гиперборейских даров Аполлону на Делос были лебединые яйца
Древнейшее представление о связи жизни со смертью, смерти с рождением, возрождением (Plato, Phed., 71—77 dg) породило мифологему противопоставления белого и черного лебедя. Как птица подземного мира она фигурирует на Севере Европы (Лемминкяйнен по заданию старухи Лоухи охотится на лебедя в мрачной стране Туони (Калевала, XIV, 375—460). Отголоски такого понимания сохранились и у греков: в «Агамемноне» Эсхила лебедь устремляется к солнцу, издает предсмертный клич и мертвый низвергается в воду (1445), платоновские лебеди поют перед смертью радостную песнь, провидя блага, ожидающие их в аиде. Однако это эзотерическая сторона аполлоновской религии. Белоснежный лебедь в широких представлениях не уживался с мрачным подземным царством. Так же и нисхождение бога света в аид, экзотерически выразившееся в девятилетнем бегстве бога в Темпейскую долину (Plut., De def. с.45 or., 21),в обыденном сознании представлялось невозможным Поэтому у греков лебедю противостоит трикстер-ворон, потерявший первоначально белый цвет за свою вину перед богом (Aesop., 206).
Рис. 1. Аполлон.Но мнение о лебеде как о прекрасной, нежной, кроткой птице далеко от всестороннего понимания этого образа. Как Аполлон является богом смерти, так и лебедь предстает как птица смерти. (Artemid. Oneirocr., II, 20). Если оружием Аполлона служат его стрелы, сеющие мор или насылающие внезапную смерть (тихие стрелы), то оружием лебедя становится его твердый клюв. Об агрессивности птицы сообщает Элиан (V. h., I, 14), Аристофан в «Птицах» (769—782). Августин, рассказывая о лебедях на острове Диомеда, говорит, что они приветливо (дословно: виляя хвостом) встречают греков или их потомков, а на чужеземцев нападают и заклевывают их до смерти (De civ. D., XVIII, XV). Образ агрессивного лебедя соответствует древнему пониманию стрелы Аполлона как солнечного луча и удара. Вместе с тем воинственность с.46 лебедя вполне согласуются с функцией Аполлона-воителя. Не случайно в этрусском Диомеде соединены тип человека-лебедя и Марса.
Рис. 2. Человек-лебедь из «флорентийской группы» из коллекции Медичи.В рамках статьи мы коснулись лишь некоторых сторон этого интересного и сложного образа. Целое исследование, например, можно посвятить вопросу, о том, почему Аполлон, превращаясь в ворона, ястреба, журавля, никогда не превращается в лебедя (в отличие от своего батюшки, адюльтер которого породил известное мировое яйцо Леды-Немесиды, с которым так носились орфики и пифагорейцы), а использовал его только в качестве ездового средства. Тем не менее, все изложенное позволяет заключить, что лебедь — не случайный атрибут Аполлона. Только «всадник, связующий миры» мог иметь в качестве символа птицу, причастную к трем стихиям. И какой широкий спектр идей породил этот глубокий образ!
В ряду многочисленных живых атрибутов Аполлона лебедь по праву занимает главное место. Популярность мотива «Аполлон и лебеди» засвидетельствована на протяжении всей античности. Эта красивая гордая птица сопровождает божественных близнецов Аполлона и Артемиду «самых прелестных меж славных потомков Урана» (Hes. Theog., 920). Иногда на лебеде (а чаще на гусе, судя по вазописи) появляется «золотая Афродита» или ее сорванец Эрот (но это уже поздний эллинизм).
Поэты и философы часто называют лебедя птицей Аполлона (H. h., XXI. 1 sq; Sapph. frg. 147b, Plato, Phed., 85b.), «голосистым певцом бога», «самой певучей из птиц» (Call. Hymn., II, 5; IV, 249), «любимцем муз» (Eur. Ipphig. T., 1103—1105), «пифийским и делосским» (Aristoph. Av., 870). «Длинношеею радостью Аполлона» величает лебедя Вакхилид (Dyph., 16). Это самая распространенная и ясная ипостась образа лебедя, связующая его с Аполлоном: птица поэзии и поэтов, вообще поэтического вдохновения…
View original post ещё 2 698 слов
Путешествие на остров Филе остается в памяти как нечто поистине незабываемое. Лодка, отплывшая из порта Шеллал, что расположен в нескольких километрах к югу от Асуана, следует меж величественных и бесформенных нагромождений гранитных скал, которые словно сжимают Нил, пенящийся, глубокого синего цвета, который в сочетании с красно-черными опаленными солнцем глыбами гранита и ослепительно белым кварцевым песком,... Читать далее →
Травяной крест, используемый как амулет и как символ, называют "Крест Бригитты". Такой крест стал практически неофициальным символом Ирландии, и форма его наглядно демонстрирует языческую символику солнцеворота. Обычно он изготавливается из стеблей камыша или из соломы, в центре располагается плетеный квадрат, от которого отходят закругленные лучи. С крестом ранее было связано множество ритуалов. Иногда этот символ... Читать далее →
Это оберег еще времен Трипольской культуры, культуры распространенной не только по территории Украины, но и Болгарии., Польши, Румынии. за более чем 3 тысячи лет до появления греков римлян и т.д Единовременной государству фараонов. Это двусторонний оберег Велес и Велесовец в современной интерпретации..Это бог и богиня в неразрывной связи. Крест Бригит всегда вышивают вместе со знаком... Читать далее →
Боги древности, продолжающие жить рядом с нами, дарящие нам свою любовь частенько даже когда мы их не замечаем. Пора вернуть им доброе имя . Сейчас многие стараются вернуться к корням Рода,к верованиям предков. Вот и я хочу вспомнить ))..вернее напомнить ,тем кто забыл старых Богов. Особо любим мною Бес..Бог ,чьи изображения были не только в... Читать далее →
Создайте бесплатный сайт или блог на WordPress.com. Тема: Baskerville 2, автор: Anders Noren.
Grey Alder 